Новые книги: М. Лютц "Жизнь может быть такой простой! Жизнелюбие без одержимости здоровьем"

Вышло из печати:

Мартин Лютц

Жизнь может быть такой простой! Жизнелюбие без одержимости здоровьем

Бестселлер немецкого психиатра и теолога, популярного писателя Манфреда Лютца посвящен вечным вопросам счастья, здоровья, любви и, в конечном счете, смысла жизни.

Является ли здоровье наивысшей ценностью? Можно ли почувствовать бесконечность? Достижима ли истина?
Автор не просто задает эти вопросы. Он нацеливает на отношение к миру с душевным равновесием, обсуждает возможные пути сохранения жизнелюбия даже при неблагоприятных обстоятельствах.

Книга написана с присущим автору чувством юмора и будет интересна широкому кругу читателей.

РУКОВОДСТВО ПО ПОЛЬЗОВАНИЮ

Когда в 2002 году я опубликовал свою книгу «Жизнелюбие. Против садистов с диетами, безумного увлечения здоровьем и культа фитнеса», я и предвидеть не мог, какие последствия это за собой повлечет.

Дело не только в том, что книга стала бестселлером, — и это решительно опровергает мнение, будто немцы отупели. Меня стали повсюду приглашать, чтобы я сам изложил свои тезисы, так как мою позицию, в целом не встречавшую возражений, тем не менее едва ли кто-то решился бы представлять публично. Из этих тезисов в результате получился доклад, который включал дополнительные аспекты.

В последующих более коротких публикациях мне удалось углубить тему. Когда Фриц Симон побудил меня написать введение для серии книг «Жизнелюбие» издательства Карл-Ауер, мне пришла в голову мысль представить эти расширенные тезисы, связав их с несколько более детальным рассмотрением психотерапевтических последствий.

Таким образом, первая часть книги посвящена беспрепятственно свирепствующей религии здоровья и прежде всего господствующей заботе о физическом здоровье, то есть борьбе против смерти за вечную жизнь.

Вторая часть обращается к безудержной тоске по вечному счастью, которого, разумеется, хотят достичь при помощи психотерапии.

И, наконец, третья часть указывает на несколько, возможно, необычных дорог к жизнелюбию.

Владельцам, посетителям и поклонникам фитнес-клубов, особенно тем из них, кто не обладает чувством юмора, читать эту книгу противопоказано. Им будет очень грустно.

---

Еще книги этого автора:

Безумие! Не тех лечим. 

Занимательная книга о психотерапии

Эта книга — увлекательное исследование удивительного психического мира. После ее прочтения, возможно, вы научитесь по-другому видеть и оценивать вашу странную тетю и вашего гротескного двоюродного брата. И, может быть, самого себя.

Первое российское издание знаменитого бестселлера Доктора медицины, директора Кельнской психиатрической больницы, популярного немецкого писателя Манфреда Лютца.

Книга выдержала 10 изданий в Германии, переведена на 8 иностранных языков и длительное время входила в первую тройку немецких бестселлеров так называемой литературы «нон-фикшн».

► подробнее

Метки: издательство, книги, психология, рабочее

Отрывки из книги «Прогулки с Соснорой»

1994 год — 22 ноября

Иллюстрация: ГРИЦЮК НИКОЛАЙ ДЕМЬЯНОВИЧ Ликование. Ленинград. 1971
Он в рубашке в крупную клетку, какие он любит носить. Белые волосы. Говорит, показывая на верхнюю полку книжного стеллажа:

— Кант мне не нужен. Я его усвоил. У него категории и никаких отклонений. Вот Лейбниц мне интересней, у него — варианты. С Платоном никогда не расстанусь, и вообще со всеми греками. Я оставляю то, что мной еще не усвоено. Есть вещи многозначные, многогранные, загадочные, непостижимые, сколько бы ни смотрел — остается неосвоенное. А есть вещи, которые усваиваются легко, быстро исчерпываются. Мной. Зачем они мне? Любоваться? Играть в игрушки? Не надо.
Никогда не расстанусь с Феофаном Греком, с Рублевым, с иконописью. Оставил бы и Малевича, если бы у меня был хороший альбом. Матисса оставлю — он в своем роде идеальный художник, не выше, не ниже. Чистая живопись. Хочется возвращаться, смотреть. Какая-то потребность духа, подзарядка.
Вообще это трудно определить — почему к одним вещам хочешь возвращаться, к другим — нет. Это индивидуально. Те вещи, к которым возвращаешься, чем-то еще могут тебя питать, не исчерпаны. Сезанн — революционер. Какой же он идеальный. Отнюдь.

читать дальше

_______________

Купить книгу:

Овсянников В.
Прогулки с Соснорой

Книга В. Овсянникова «Прогулки с Соснорой» — литературное произведение в форме дневника, который автор вел на протяжении тридцати лет. Тема дневника — записи бесед с выдающимся русским поэтом и прозаиком Виктором Александровичем Соснорой.

► подробнее

Новые книги: Малгожата Квятковска "Глубоко непонятые дети"

Вышла из печати замечательная книга польского специалиста по работе с детьми с глубоким нарушением интеллекта. Понимаю, что эта книга не для массового спроса, но - если у вас в друзьях есть люди или организации, которые занимаются этой проблемой - посоветуйте эту книгу. Это - работающая европейская методика, отработанная годами, она поможет и детям и родителям и воспитателям. Спасибо за перепост этой информации.

Малгожата Квятковска
"Глубоко непонятые дети"
Поддержка развития детей с тяжелыми и глубокими нарушениями интеллекта

Польский педагог Малгожата Квятковска разработала методику обучения тех, кого принято считать необучаемыми — детей с тяжелыми нарушениями умственного развития. Ее книга рассказывает о том, как помочь ребенку достичь максимального уровня самостоятельности, научить оптимальной коммуникации. Главным учебным пособием в этом процессе становится сама жизнь.
Книга адресована коррекционным педагогам, родителям «особых» детей и широкому кругу читателей.

ЗДЕСЬ - много информации о книге. И возможность заказть непосредственно в издательстве...

Польский педагог Малгожата Квятковска разработала методику обучения тех, кого принято считать необучаемыми — детей с тяжелыми нарушениями умственного развития. Ее книга рассказывает о том, как помочь ребенку достичь максимального уровня самостоятельности, научить оптимальной коммуникации. Главным учебным пособием в этом процессе становится сама жизнь.
Книга адресована коррекционным педагогам, родителям «особых» детей и широкому кругу читателей.

Из рецензий на книгу:

Социальная сверхзначимость интеллекта нередко приводит к потере здравого смысла, мы забываем простую истину — жизнь имеет собственную ценность. Ощутить ее во всей доступной полноте могут даже совсем «безнадежные» люди. Позволяем ли мы им это?
Автор дает ответ честно, не теряя здравого смысла и не впадая в «дидактические амбиции» (по ее собственному выражению). И когда доктор или кто-нибудь другой скажет вам о ребёнке или взрослом человеке с нарушением интеллекта «необучаем и не способен к продуктивному развитию. В интернат», дайте им эту книгу.

Наталья Евгеньевна Марцинкевич

врач-психиатр, психотерапевт, кандидат медицинских наук

научный консультант ЧОУ ДПО «Социальная школа Каритас», Санкт-Петербург

---

... никакая специальная подготовка, тренинги и упражнения не помогут ребенку, если нет главного — не пластмассового, тренировочного, а настоящего живого мира. Мы должны привести ребенка в мир, а если он не может ходить, то принести в него.
Зачем придумывать что-то особенное, если вокруг ребенка уже есть самая развивающая из всех развивающих сред — сама жизнь? Позвольте ему, по мере возможностей, в ней участвовать.

Мария Борисовна Беркович

педагог-дефектолог

преподаватель ЧОУ ДПО «Социальная школа Каритас», Санкт-Петербург

книга на сайте издательства

Отрывки из книги «Прогулки с Соснорой»

1994 год — 11 марта

Иллюстрация: Вирджиния Вулф — британская писательница, литературный критик. Ведущая фигура модернистской литературы первой половины XX века.

Он в двойных очках: поверх обычных еще и синие, от солнца. Идем у домов, солнце, лужи, мешанина воды и снега.

— Попробуй смотреть и запоминать во время прогулок, а потом записывать. Не все, конечно, а то, что тебе интересно.  Тренировка памяти. Очень полезно. Необходимое профессиональное упражнение для литератора. У меня это вообще главный принцип работы. Но у меня это происходит само собой, сорокалетний опыт. Это своего рода автоматическая память. И, конечно, склонность к этому. Так, собственно, и в любом деле.
Пример: я в свое время занимался боксом. Видишь, — показывает на нос, — переломлен. И брови были разбиты. Первый пункт при обучении боксу: изучить психику противника. Побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто знает о своем противнике абсолютно все, до автоматизма. Вот ты идешь и смотришь и на неодушевленные предметы, и на одушевленные, видишь, скажем, этот трамвай, красное и белое, или женщину.
Попробуй заметить: что ты о них думаешь. Не рассуждения, разумеется, а то, какие образы у тебя возникают при виде этих предметов, с чем они у тебя ассоциируются. То есть попробуй определить как у тебя действует и играет воображение вокруг того или иного объекта. И развивай это воображение, это видение. Потому что один и тот же предмет видят по-разному, и ассоциации возникают разные. Это и есть художническое видение. Не копировать, а передать суть предмета двумя-тремя штрихами-молниями. Скажем, Кандинский и Малевич в одном и том же предмете видели каждый свою какую-то форму, и эти формы резко отличались. А оба — крупнейшие живописцы. Это — главное.

Отрывок полностью: 

Метки: книги, прогулки с соснорой

Отрывки из книги «Прогулки с Соснорой»

1994 год — 7 февраля

Он небритый, худой, красная шерстяная шапка набекрень. Болен, простудился, лежит в постели. Предложил табурет, посидеть рядом с ним.
— Ну, рассказывай — какие новые книги?
Я принес ему книгу о дзэнбуддизме Дайсэцу Судзуки, и он говорит о ней:

— Это не сумели перевести. Может быть, это вообще нельзя перевести. Это нам недоступно. Пока. Я сам переводчик. Я-то знаю, как легко понятия подменить словами. В результате — все искажено. Попробуй докопаться до первоисточника. Так была переведена Библия с арамейского — на европейские языки. Подмена понятий словами. В итоге — понято по-разному, и несколько враждующих друг с другом вер — католическая, православная, протестантская, секты. Так и дзэн.

Собственно, это и не нужно читать. Это сознание, о котором там говорится, — это творческое сознание. Оно присуще всем истинным художникам. С ним рождаются. Это сознание означает свободу от всего, от любой логики. Это и есть творческое сознание. Только в дзэне оно создается искусственно, культивируется монахами (хотя и тут главное прирожденность), а у художника (не обязательно он что-то создает, может быть художник по натуре) это органично, само собой. Словами и ничем это не объяснить, не передать другому.

Личная свобода — вот что главное. Личная, то есть — внутренняя. Внешне — все мы рабы, начиная с верховного властителя, кончая последним нищим. Но внутренне могут быть миги свободы, и очень много. Любуешься полетом птицы — твоя свобода в это мгновение. Искупался, получил удовольствие — то же самое.

И в писательстве — пишешь в самозабвении, радость тебе, твоя высшая свобода. Миг пишешь, час, день, месяц. Пиши, пока пишется, пока идет поток. Кончится — все, оставь. Насиловать себя — бессмысленно. Потом смотри — что можно из этого сделать. Есть в этом нерв — значит, нужно его проявить. Ничего нет — выбросить все, что написал, не сожалея. Было состояние свободы, когда писал, и прекрасно. Вот все, что я бы тебе мог посоветовать.
Твоя последняя рукопись с коротенькими рассказами мне понравилась. Но все это надо по-другому скомбинировать, нужен монтаж, коллаж, чтобы все это ожило, задышало. Нужна какая-то капелька: капнуть — и задвигается. Так — тоже существует, но полуживое, с пульсом десять ударов в минуту. Коллаж, я тебе скажу, главный творческий принцип. Это делали все крупнейшие художники. Я в свое время пересмотрел черновики и футуристов, и писателей XIX века.

Возьми Пушкина, у него в черновиках черт знает что — поток. А он то оттуда, то отсюда, еще откуда-то выхватывал куски и комбинировал. Получалось стихотворение, не имеющее зачастую ничего общего с тем, что в черновике. А когда пишешь, кажется, все так и должно быть, в этом порядке и никак не иначе. <...>

читать полностью

 Иллюстрация: Четвертая иллюстрация к книге Дзэн и японская культура - Дайсэцу Судзуки.

Метки: издательство, интересное, книги, прогулки с соснорой

Отрывки из книги «Прогулки с Соснорой»

1992 год — 11 декабря

Книга напишется, опубликуется — дело твое сделано. Дальше — неизвестность. Заметят, не заметят. Да и что толку. Рукопись Катулла, в единственном экземпляре, пролежала где-то в монастырской рухляди больше тысячи лет. Чудо! То же самое — «Дон Кихот» Сервантеса. Эту книгу забыли уже при жизни автора. А через триста лет ее обнаружил доктор богословия у торговца селедкой, тот заворачивал свой товар, то есть селедку, в страницы «Дон Кихота». Опять — единственный экземпляр. Вот тебе и судьба великих книг. А сколько погибло... Да и все погибнет. Может быть, под нами лежит десять кругов погибших цивилизаций, которые повторяют друг друга один к одному. Ведь устройство человека не меняется, в любом месте, в любое время, в одних и тех же ситуациях он будет делать примерно то же самое, ну, небольшие вариации, которые не играют роли. Дойдет цивилизация до какой-то предельной точки, дальше — все, конец, стирается начисто, начинай сначала.
Так что, может, не книги все-таки главное, а состояние пишущего. Внутреннее его состояние. Он сам знает себе цену, свой рост, то, что он сделал, относительно себя же. Он живет своим трудом и своим внутренним состоянием, то есть самодостаточен — чего еще желать в этом мире? Выше этого ничего тут нет. Но это о талантах. А еще вернее — о гениях. В общем-то, искусство существует только одно — искусство гениев. То есть все оказывается субъективно. Главное — быть самим собой и никого не слушать. Тебе, например, говорят, что твоя вещь не получилась, конец, скажем, у нее не сделан. Ты смотришь: нет, в твоей системе, в том, как ты задумал, конец есть. Значит, пошли вы все на... Говорите, что хотите. Есть, конечно, объективные вещи: жанр, структура, композиция и так далее. Но и это дается по-своему. Бывает, все зависит от твоего состояния в данный момент. Разные периоды творчества. Бывает, этот период — день-два, бывает — всю жизнь. Ну и что? Все это твое. Но, конечно, это жизнь немногих.

Отрывок полностью

Отрывки из книги «Прогулки с Соснорой»

1992 год — 18 декабря

Иллюстрация: Виктор Соснора на церемонии вручения Премии Андрея Белого. Петербург, 25 декабря 2004 года. (Фото Алексея Балакина)

Был на его авторском вечере в Доме актера. В зале человек сто. На сцене он чрезвычайно артистичен, гибкий, прямой, белые волосы до плеч:
— Здесь, собственно, на девяносто процентов мои друзья.
Читал свои стихи: «Двенадцать сов», «Пьяный ангел», «В кровавых лампах оплывших окон» и другие. После перерыва ответы на вопросы.

— Веничка Ерофеев мой друг, память юности, звезда нашего поколения. Айги — крупнейший филологический поэт. По духу мне близки многие из писателей, по методу письма — не знаю.
Вмешиваться в жизнь, да еще тем, что пишу, — упаси меня...
Моя особость, мое место в литературе? Не знаю, никогда не хотел этого знать. Не задавался таким вопросом. Каждый человек занимает свое место в пространстве. Также и то, что он делает — имеет место. А какое — не мне определять. Для меня это неинтересно.
Что такое талант и гениальность? Вот не праздный вопрос. Ну талант меня не интересует. Талант — это для меня ничто. Талантливых предостаточно, то есть это нормально. Талантливый. Ну спасибо. Бездарный. Еще лучше. А вот гениальность — это другое дело. Только гениальность меня, собственно, и интересует. А гениальных-то, как назло, раз, два и обчелся. Гениальность — это когда летят. Это полет. Мне все равно — человек, птица, лягушка. Прыгнет вверх, летит, да еще визжит от удовольствия. Вот за это мне, скажем, и дорог Дельвиг — у него есть это, порывы полета. А Языков — ну, талантливый поэт. А не будь его вообще — я бы ничуть не жалел. Так и Толстой. Все у него есть — риторика, ум, язык, выразительность, описания и так далее. А вот главного-то и нет. Не летит — хоть ты лопни. А Достоевский — единственный, пожалуй, в мировой литературе, кто так ужасно писал. Что за кошмарный слог, какие выражения! Он вообще, кажется, писать не умел. А как летит — дух захватывает! Единственный пример, когда писатель сумел такое сказать вне слов, помимо слов, поверх всего языка. А Гоголь — гений, который совместил все — и слог, и гениальное живописание.

читать дальше

Отрывки из книги «Прогулки с Соснорой»

1992 год — 9 ноября

Сегодня во втором часу я посетил его. Он живет в однокомнатной квартире на проспекте Ударников. Мы сидим за его рабочим столом у окна и разговариваем. Говорит он, о том, как писать:

— Я, собственно, совсем перешел на дневниковость. Я же не могу сесть и что-то выдумывать из головы. Надо, чтобы что-то накопилось. Мне нужно ходить, смотреть. Я же наблюдатель. Кто мои герои — вот: стул, лампа, коврик, снег, карандаш. Все дело в особом угле зрения. Я так смотрю, что вещи у меня живые. Я ведь смотрю не на изолированную вещь. Что так увидишь! Я смотрю на ее окружение. Тогда она начинает сдвигаться со штампованного (никакого) представления о ней, оживать, открывать свою истинность. Большинство людей, по сути дела, вообще не смотрят и не видят. Терпеть не могу общие фразы типа «стояло дерево». Какое дерево? Ольха, береза, дуб? Зачем оно тут? В чем его смысл? Мой метод, по сути дела, не писателя, а живописца. Эта способность зрения может быть только врожденная. Или она есть (океан, капля), или ее совсем нет, не дано. Если дано много и не развивать — пропадет зря. Если хоть капля и развивать — можно достичь многого, очень многого.
Вот, посмотри: какое сейчас небо над этим домом?
— Голубое.
— Розовое, — возражает он. — А над тем красным домом, справа — коричневое.
— Как же так? — говорю я смущенно. — Я ничего этого не вижу.
— В том-то и дело, — замечает он. — Вот, скажем, художник рисует стул. Разве он копирует его, срисовывает все как есть, не дай бог что-нибудь упустить? Нет, конечно. Это был бы еще один стул. Только и всего. А зачем их плодить абсолютно одинаковые? Нет, художник смотрит, смотрит и находит в данном стуле нечто характерное, отличающее его от всех остальных. Раз — карандашом, еще раз! Два-три штриха, абсолютно точно дающих самую сущность этой особенности, — и все! Картина! И тут уже становится ясно: здесь реальность, а здесь — искусство.

читать полностью

Новые книги издательства: О влиянии Евангелия на роман Достоевского «Идиот»

Знакомим с новыми книгами издательства "Скифия".

Это уже 2016 год.

Соломина-Минихен Н. (монахиня Ксения)
О влиянии Евангелия на роман Достоевского «Идиот»

Издательство:    Скифия
Город, год:    Санкт-Петерубург, 2016
Формат:    Стандартный книжный (А5)
Тип переплета:    Твердый переплет
Количество страниц:    232 стр.
Тираж:   500 экз.

Очередная книга доктора философии  Н.Н. Соломиной-Минихен (монахини Ксении) посвящена выявлению смыслов обширного евангельского подтекста романа «Идиот». До отъезда в США и принятия сана, автор участвовал в подготовке 30-томного академического собрания сочинений Достоевского и может считаться одним из признанных специалистов по творчеству выдающегося русского писателя.
Прекрасный литературный язык, глубокий анализ, интереснейшие теории позволяют рекомендовать эту книгу как профессиональным литературоведам, так и всем тем, кто хотел бы глубже понимать творчество Федора Михайловича Достоевского.

Об авторе:

Монахиня Ксения (в миру - Наталья Николаевна Соломина) родилась в Ленинграде. В 1956 году поступила на филологический факультет Педагогического института имени Герцена, по окончании которого работала ассистентом выдающегося достоевсковеда, профессора А.С. Долинина (1883–1968), помогая в подготовке к изданию нескольких его трудов по Достоевскому. Это позволило Наталье Николаевне приобрести навыки исследователя, текстолога, редактора,  и в 1967 году ей была предложена работа в группе Достоевского Института русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом), где начиналась подготовка первого академического издания сочинений и писем писателя.
В декабре 1974 года она вышла замуж за профессора американского колледжа Майкла Минихена, с которым встретилась в Пушкинском Доме, когда отмечалась 150-ая годовщина со дня смерти Достоевского. С июля 1975 года проживает в США, где преподавала русский язык и литературу для студентов и аспирантов в трех университетах.
В 1989 году закончила аспирантуру на Славянском отделении Брауновского университета в городе Провиденс, столице штата Род Айленд. Ей была присуждена ученая степень доктора философии за диссертацию: «О влиянии Евангелия на замысел и литературные источники романа Ф.М. Достовского ''Идиот''», которая была позднее переработана в предлагаемую читателям книгу.
23 января 1990 года, по благословению владыки Антония Сурожского, ее духовного отца, была в своем американском приходе пострижена в мантию епископом Харвардским и Новоанглийским Иовом. По послушанию владыке Антонию, живет не в монастыре, а в своей небольшой квартире, занимаясь в православных приходах оказанием духовной и материальной помощи русским эмигрантам и всем, кто в ней нуждается.
Н. Соломина-Минихен является автором ряда научных публикаций, из которых наибольший интрес представляют статьи о романе Достоевского «Идиот» и недавно вышедшая в Москве, в издательстве «Русский хронографъ», мемуарно-биографическая книга «''Господь любит нас огненной любовью''. О владыке Антонии митрополите Сурожском».

Узнать больше и заказать книгу в интернет-магазине издательства 

Метки: издательство, книги

Новые книги: Вячеслав Овсянников "Тот день".

Виктор Соснора, которого автор, считает своим творческим учителем о творчестве Вячеслава Овсянникова как-то написал следующие строки:

Вячеслав Овсянников окончил знаменитое Макаровское училище, плавал по морям-океанам, теперь офицер милиции. Пока плавал – писал стихи, теперь пишет прозу.
Такое вступление, наверное, настроит читателя на романтический лад и от книги будут ждать невероятных приключений или сражений с преступниками, – героики милицейских будней...
Ничего этого здесь нет. Автор – человек неординарный и не вписывается в литературную «милицейскую форму» в традиционном представлении. Он – не бытовой беллетрист, а, скорее, мифолог и писатель склада Андрея Белого. Милиция для него лишь среда, его герои живут более по литературным законам, нежели реальным. Милицейская тема для Вячеслава Овсянникова – не удобное зеркало для «отображения действительности», а благоприятный материал для гротескного осмысления жизни.
Хотя в интереснейших реальных деталях его прозы много правды, нельзя принимать весь этот страшный будничный быт за полностью достоверные копии. Это – сгустки абсурда, гротеска, метафор, которыми оперирует автор.
Вячеслав Овсянников – новый голос в современной петербургской прозе. И этот голос своеобразен и чрезвычайно актуален.

Это книга - весьма объемный том почти на 700 страниц - своего рода подведение итогов творческого пути писателя на сегодняшний день, в него вошли лучшие очерки и рассказы писателя.

Овсянников В. Тот день. Книга прозы

Вячеслав Овсянников – не бытовой беллетрист, а, скорее, мифолог и писатель склада Андрея Белого. Хотя в интереснейших реальных деталях его прозы много правды, нельзя принимать весь этот страшный будничный быт за полностью достоверные копии. Это – сгустки абсурда, гротеска, метафор, которыми оперирует автор. «Тот день» Вячеслава Овсянникова воспроизводит не готовое действие, а готовящееся, и чувство, растущее. Чувственную силу письма он обогащает «звукописью». Объектом его звуковой картины становится момент из жизни – природы, человека. Больше того, художественное изображение предчувствия ему интереснее, чем изображение чувства. Он ведет – от чего-то зыбкого, мельчайшего, от момента – к целому. Купить на сайте издательства по издательской цене, без наценок

Еще книги автора:

Овсянников В. Прогулки с Соснорой

«Прогулки с Соснорой» Вячеслава Овсянникова — необыкновенная книга. Это своеобразный дневник-роман, где действие разворачивается, с одной стороны, на долгих лесных прогулках, в тесной петербургской квартире, на бедной загородной даче, а с другой стороны, в метафизических пространствах бытия, среди великих памятников мысли, на духовных пирах вечности. Такое стало возможным благодаря неординарному собеседнику Вячеслава Овсянникова — знаменитому поэту, прозаику, драматургу Виктору Сосноре. «Прогулки с Соснорой» — жанр, уже известный нашей литературе. Достаточно вспомнить «Прогулки с Пушкиным» Абрама Терца. Прогулочная (перипатетическая) тема отсылает нас прежде всего к древнегреческим мыслителям — к учителю перипатетиков Аристотелю и к его старшему другу и антагонисту Платону. Известно, что героем платоновских диалогов зачастую был гениальный спорщик Сократ, который после себя не оставил ни строчки, поскольку предпочитал изустно доказывать ту или иную истину. Такой же яркий образ современного полемиста, ниспровергателя прописных истин создает на страницах своей книги и Вячеслав Овсянников. Подробнее

 

 

 

 

Метки: Художественная литература, издательство, книги