Сюжет о девочке, обманутой волком был распространён во Франции и Италии со Средних веков. В альпийских предгорьях и в Тироле сказка известна по меньшей мере с XIV века, пользовалась особой популярностью. Содержимое корзинки варьировалось: в северной Италии внучка несла бабушке свежую рыбу, в Швейцарии — головку молодого сыра, на юге Франции — пирожок и горшочек масла. В фольклорных записях сюжет выглядит следующим образом:
Мать посылает дочь к бабушке с молоком и хлебом. Та встречает волка, рассказывает ему, куда идёт. Волк обгоняет девочку, убивает бабушку, готовит из её тела кушанье, а из крови — напиток, одевается в одежду бабушки и ложится в её кровать. Когда девочка приходит, волк предлагает ей поесть. Бабушкина кошка пытается предупредить девочку о том, что та ест останки бабушки, но волк кидает в кошку деревянными башмаками и убивает её. Потом волк предлагает девочке раздеться и лечь рядом с ним, а одежду бросить в огонь. Та так и делает и, улегшись рядом с волком, спрашивает, почему у него много волос, широкие плечи, длинные ногти, большие зубы. На последний вопрос волк отвечает: «Это чтобы поскорее съесть тебя, дитя моё!» и съедает девочку.
Таким образом кончается большинство записанных вариантов, хотя в некоторых девочка при помощи хитрости убегает от волка.
Шарль Перро литературно обработал народный сюжет. Он убрал мотив каннибализма, персонаж-кошку и её убийство волком, ввёл вызывающую красную шапочку — чепчик-«компаньонку» (в оригинале — «шаперон» (фр. chaperon), во времена Перро вышедший из моды в городах, но популярный у женщин в сельской местности), которую носила девочка, а главное — нравоучительно осмыслил сказку, введя мотив нарушения девочкой приличий, за которое она поплатилась, и заключил сказку стихотворной моралью, наставляющей девиц опасаться соблазнителей. Тем самым, хотя грубые натуралистические моменты народной сказки были существенно смягчены, обращение к вопросу взаимоотношения полов было подчёркнуто.
Сказка была издана в 1697 году в Париже, в книге «Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времен с поучениями», более известной как «Сказки матушки Гусыни».
Тот вариант сказки, который и стал классическим в современной детской литературе, был записан столетие спустя после смерти Перро, братьями Гримм, по одной из версий, от Марии Мюллер, работавшей экономкой в доме будущей жены Вильгельма Гримма. По другой версии — от Жанетты Хассенпфлуг, которая по матери происходила от гугенотов, изгнанных из Франции при Людовике XIV. Предполагается, что «Красная Шапочка» в её варианте восходила к тому же Перро.
В сказку был добавлен хороший конец: в этом варианте проходившие мимо дровосеки, услышав шум, убивают волка, разрезают ему живот и спасают бабушку и Красную Шапочку. По одной из версий этот эпизод был заимствован из другой популярной немецкой сказки «Волк и семеро козлят», по другой — из пьесы «Жизнь и смерть Красной Шапочки», написанной в 1800 году немецким писателем-романтиком Людвигом Тиком.
Морализаторство Перро на тему взаимоотношений полов из сказки исчезло, как и все сексуально окрашенные мотивы. В тексте сказки Красная Шапочка нарушает не приличия, а волю матери, которая просит дочь идти к бабушке, не отвлекаясь ни на что. Мораль в конце вводится как предупреждение непослушным детям: «Ну, уж теперь я никогда не стану в лесу убегать в сторону от большой дороги, не ослушаюсь больше матушкиного приказания».
В России сказка неоднократно переиздавалась. Версия П. Н. Полевого является полным переводом варианта братьев Гримм, но в дальнейшем наибольшую распространенность получил пересказ И. С. Тургенева, в котором убран мотив нарушения запрета и некоторые подробности описаний.
В иллюстрациях сказки на русском языке обычно изображается собственно девичья шапочка (согласно сказке братьев Гримм) вместо накидки-капюшона французского оригинала. Такая же ситуация во многих других странах, где слово «шаперон» было заменено при переводе на «шапочку», «шляпу», «колпачок».
В книге Эрика Берна «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры» сказка о Красной Шапочке разбирается, как пример «игр», жизненных сценариев. Практически, из современной обработки сказки Берн вторично извлекает её архаическую подоплёку, но представляет соблазнителем не волка, а саму Красную Шапочку, воплощающую в жизнь один из подростковых сценариев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий