Знаменитые Рубаи Омара Хаяма в новых оригинальных переводах Хана Манувахова и иллюстрациях Владимира Васильковского
Полноцветное подарочное издание в бархатной обложке и на дизайнерской бумаге.
Перевод: Х.И. Манувахов
Иллюстрации: В.С. Васильковский, графические серии «Читая О. Хаяма», «Караван-сарай»
Возможно, зарождение темы Востока в творчестве В.С. Васильковского произошло в 1943–1945 годах на северном побережье Каспийского моря в лагерной зоне. Молодой художник жил там 2 года и работал помощником своего отца-архитектора на строительстве поселка нефтяников у города Гурьева.
Воспитанный в интеллектуальной среде города на Неве, Владимир Васильковский там, в Казахстане, впервые встретил натуральные не стилизованные образы бедного азиатского мира. Он «не любил рисовать с натуры», но обладал феноменальной зрительной памятью. Память бережно хранила запечатленные в юности детали восточного быта, его колорит и впоследствии визуально сопровождала так полюбившиеся художнику рубаи Омара Хайяма.
В 1988 году, уже в преклонном возрасте, он вновь увидел восток в Узбекистане; руины былой роскошной Средней Азии в Ташкенте, Самарканде и Бухаре. И, что тоже только предположение, произошло слияние трех образных потоков в сознании мастера: нищая Азия северного Каспия; пряная, неувядающая мудрость древнего персидского поэта и фрагменты средневековой мусульманской архитектуры.
В 1988 году, уже в преклонном возрасте, он вновь увидел восток в Узбекистане; руины былой роскошной Средней Азии в Ташкенте, Самарканде и Бухаре. И, что тоже только предположение, произошло слияние трех образных потоков в сознании мастера: нищая Азия северного Каспия; пряная, неувядающая мудрость древнего персидского поэта и фрагменты средневековой мусульманской архитектуры.
В 1980–1994 годах художник создает большие серии акварелей и керамики «Читая Омара Хайяма» и «Караван-сарай».
Слова и черепки — вчера и сегодня. Нетленные свидетели...
«...Мои работы ни в коем случае не иллюстрации. Их удаленность от книги дает возможность относиться к тексту свободно, даже вольно.
Ведь воплощать в картинках или в керамических росписях творения другого человека, человека гениального, невозможно...»
Ведь воплощать в картинках или в керамических росписях творения другого человека, человека гениального, невозможно...»
Так мастер настраивает наше восприятие его изобразительного повествования.
Не претендуя на визуальную конгениальность (и не имея шансов получить согласие автора рубаи), художник, возможно, отказался бы от включения его «картинок» в пространство оригиналов на языке фарси. Однако, в этом издании акварели В. Васильковского вполне корректно выступают в дуэте с переводами Хана Манувахова, которые отмечены известными филологами в числе лучших переводов стихов Омара Хайяма на русский язык.
Комментариев нет:
Отправить комментарий